Часу в шестом
майского утра Дик подъехал к болоту, через которое пролегал его путь к замку
Мот. Сияло голубое небо; веселый ветер дул шумно и ровно; крылья ветряных мельниц
быстро кружились; ивы, склоненные над болотом, колыхались под ветром и внезапно
светлели, словно пшеница. Дик всю ночь провел в седле, но сердце у него было
здоровое, тело крепкое, и он бодро продолжал свой путь.
Тропинка мало-помалу спускалась все ниже, все ближе к топям; где-то далеко позади
на холме возле Кэттли высилась мельница, и так же далеко впереди маячили верхушки
Танстоллского леса. По обе стороны тропинки колыхались на ветру ивы и камыши;
лужи пенились под ветром; предательские трясины, зеленые, как изумруд, поджидали
и заманивали неосторожного путника. Тропа шла напрямик через топь; это была
очень древняя тропа, ее проложили еще римские солдаты; с тех пор прошли века,
и во многих местах ее залили стоячие воды болота.
Отъехав на милю от Кэттли, Дик приблизился как раз к такому месту; тропа здесь
заросла ивой и камышом, и это хоть кого могло сбить с толку. Да и трясина была
здесь шире, чем всюду; человек, не знакомый с этими местами, легко мог попасть
в беду. У Дика сжалось сердце, когда он вспомнил о мальчике, которому он так
невразумительно объяснил дорогу. За себя он не беспокоился; взглянув назад,
туда, где вертящиеся крылья ветряной мельницы отчетливо чернели на голубом небе,
и вперед, на возвышенность, покрытую Тэнстоллским лесом, он уверенно поехал
напрямик, хотя конь его погрузился в воду по колена.
Уже половина трясины была позади, и он уже видел сухую тропинку, бегущую вверх,
как вдруг справа от себя он услышал плеск воды и заметил провалившуюся по брюхо
в тину серую лошадь, которая отчаянно билась. Словно почуяв приближение помощи,
она вдруг пронзительно заржала. Ее налившийся кровью глаз был полон безумного
страха; она барахталась в трясине, и тучи насекомых кружились над нею.
"Неужели несчастный мальчишка погиб? - подумал Дик. - Это его лошадь. Славная
серая лошадь! Как печально ты смотришь на меня, милая! Я сделаю для тебя все,
что возможно. Я не оставлю тебя медленно тонуть, вершок за вершком!"
Он натянул арбалет и всадил в голову лошади стрелу.
Совершив это исполненное сурового милосердия дело, Дик двинулся дальше. На душе
у него было невесело. Он пристально смотрел по сторонам, надеясь найти хоть
след того мальчика, которого направил на эту дорогу.
"Нужно было рассказать ему все гораздо подробнее, - думал он. - Боюсь, он погиб
в болоте".
Вдруг кто-то окликнул его по имени, и, глянув через плечо, Дик увидел лицо мальчика,
смотревшего на него из камышей.
- Ты здесь! - воскликнул Дик, останавливая лошадь. - Ты так забился в камыши,
что я чуть не, проехал мимо. Я видел твою лошадь; ее затянуло в трясину, и я
избавил ее от мучений. Клянусь небом, если бы ты был добрее, ты сам бы ее пристрелил.
Ну, вылезай. Тут тебя никто не обидит.
- Добрый мальчик, у меня нет никакого оружия; да мне и не нужно оружия, потому
что я все равно не умею им пользоваться, - ответил беглец, выходя на тропинку.
- Как ты смеешь называть меня мальчиком? - крикнул Дик. - Я, наверное, старше
тебя.
- Прости меня, добрый мастер Шелтон, - сказал беглец. - Я вовсе не хотел тебя
обидеть. Напротив, я хочу просить тебя о помощи, так как я попал в беду, сбился
с дороги, потерял плащ и своего бедного коня. У меня есть хлыст и шпоры, а ехать
не на чем. А главное, - прибавил он, оглядев свою одежду, - я такой грязный!
- Вздор! - воскликнул Дик. - Подумаешь, искупался - что же тут такого! Кровь
ран и грязь странствий только украшают мужчину.
- Если так, я предпочитаю мужчин без украшений, - ответил мальчик. - Но что
мне делать? Прошу тебя, добрый мастер Ричард, дай мне совет. Если я не доберусь
до Холивуда, я погиб.
- Я дам тебе не только совет, - сказал Дик, слезая с лошади. - Я дам тебе своего
коня, а сам побегу рядом. Когда я устану, мы поменяемся. Так будет скорее.
Мальчик сел на коня, и они двинулись в путь, невольно замедляя ход из-за неровностей
трясины. Дик шагал рядом с мальчиком, положив руку ему на колено.
- Как тебя зовут? - спросил Дик.
- Зови меня Джон Мэтчем, - ответил мальчик.
- А что тебе нужно в Холивуде? - спросил Дик.
- Я спасаюсь от обидчика, - сказал Джон Мэтчем. - Добрый аббат Холивуда всегда
защищает слабых.
- А как ты попал к сэру Дэниэлу, мастер Мэтчем? - спросил Дик.
- Он захватил меня силой, - ответил Джон Мэтчем. - Он выкрал меня из моего родного
дома, одел меня в этот наряд, вез меня так долго, что у меня чуть не разорвалось
сердце, насмехался так, что я чуть не плакал. А когда мои друзья погнались за
нами, он посадил меня к себе за спину, чтобы их стрелы попали в меня! Одна из
них ранила меня в ногу, и теперь я слегка хромаю. Но придет день суда, и он
заплатит за все!
- Уж не надеешься ли ты попасть в луну из арбалета? - сказал Дик. - Он храбрый
рыцарь, и рука у него железная. И если он догадается, что я помог тебе удрать,
мне будет плохо.
- Бедный мальчик! - сказал Джон Мэтчем. - Он твой опекун, я знаю. По его словам,
он и мой опекун тоже. Он, кажется, купил право на устройство моего брака. Я
в этом плохо разбираюсь, но у него есть какойто повод притеснять меня.
- Ты опять называешь меня мальчиком! - сказал Дик.
- А разве ты хочешь, чтобы я тебя называл девочкой, добрый Ричард? - спросил
Мэтчем.
- Только не девочкой, - ответил Дик. - Я девчонок терпеть не могу!
- Ты говоришь, как мальчишка, - сказал Джон Мэтчем. - Ты гораздо более думаешь
о девчонках, чем хочешь сознаться.
- Вот уж нет! - решительно сказал Дик. - О девчонках я никогда и не вспоминаю.
Черт с ними! Я люблю охоту, сражения, пиры, я люблю веселую жизнь в лесах. А
девчонки на такие дела не годятся. Была, впрочем, одна не хуже мужчины. Но ее,
бедняжку, сожгли, как ведьму, за то, что она вопреки природе одевалась по-мужски.
Мастер Мэтчем набожно перекрестился и прошептал молитву.
- Что ты делаешь? - спросил Дик.
- Молюсь за ее душу, - ответил Мэтчем дрогнувшим голосом.
- За душу ведьмы? - воскликнул Дик. - Ну что ж, молись за нее. Это была лучшая
девушка в Европе, и звали ее Жанна д'Арк. Старый Эппльярд-лучник рассказывал,
как удирал от нее, словно от нечистой силы. Это была храбрая девушка.
- Если ты не любишь девушек, добрый мастер Ричард, - возразил Мэтчем, - ты не
настоящий мужчина. Ибо господь нарочно разделил род человеческий на две части
и послал в мир любовь для ободрения мужчин и утешения женщин.
- Вздор! - сказал Дик. - Ты много думаешь о женщинах потому, что ты молокосос,
младенец! Потвоему, я не настоящий мужчина. Ну что ж, слезай с коня, и я чем
угодно - кулаками, или мечом, или стрелой - на твоей собственной персоне покажу
тебе, мужчина я или нет.
- Я не воин, - сказал Мэтчем поспешно. - Я вовсе не хотел тебя обидеть. Я просто
пошутил. А о женщинах я заговорил потому, что слышал, будто ты скоро женишься.
- Я? Женюсь? - воскликнул Дик. - Первый раз слышу! На ком же я женюсь?
- На Джоанне Сэдли, - ответил Мэтчем, краснея. - Это затея сэра Дэниэла. Эта
свадьба ему выгодна: он получит деньги и жениха и невесты. Мне говорили, что
несчастная девушка горько плачется на судьбу. Не знаю, быть может, она так же,
как ты, питает отвращение к брачной жизни, а может быть, ей просто не нравится
жених.
- От свадьбы, как от смерти, никуда не уйдешь, - проговорил Дик покорно. - Так
она убивается, говоришь? Видишь, какие бестолковые эти девчонки! Убивается,
хотя ни разу меня не видела. Разве я убиваюсь? Нисколько. Если мне придется
жениться, я плакать не стану... Ты знаешь ее? Расскажи мне, какая она. Красавица
или урод? И какой у нее нрав: добрый или сварливый?
- А не все ли тебе равно? - сказал Мэтчем. - Если нужно жениться, ты женишься.
Какое тебе дело, урод она или красавица? Это все пустяки. Ты ведь не молокосос,
мастер Ричард. Если тебе придется жениться, ты плакать не станешь.
- А ты умеешь поддеть! - ответил Шелтон. - Разумеется, мне все равно.
- Приятный муж будет у твоей жены! - сказал Мэтчем.
- У нее будет такой муж, какого ей сулило небо, - возразил Дик. - Я не лучше
других и не хуже.
- Несчастная девушка! - воскликнул Мэтчем.
- Чем же она такая несчастная? - спросил Дик.
- Она выходит замуж за человека, сделанного из дерева, - сказал Мэтчем. - О
горе! Деревянный муж!
- Я, вероятно, действительно сделан из дерева, - сказал Дик, - раз ты едешь
на моем коне, а я иду пешком. Но если из дерева, так из хорошего.
- Добрый Дик, прости меня! - воскликнул Мэтчем. - Я пошутил. У тебя самое доброе
сердце во всей Англии! Прости меня, милый Дик!
- Вздор, - сказал Дик, смущенный пылкостью своего товарища. - Ты меня ничуть
не обидел. Я, хвала святым, не обидчив.
Ветер дул им в спину и внезапно донес до них резкий звук трубы; это трубил трубач
сэра Дэниэла.
- Тише! - сказал Дик. - Труба!
- Ах! - сказал Мэтчем. - Они заметили, что я удрал, а у меня нет коня!
Он смертельно побледнел.
- Не трусь! - ответил Дик. - Ты их здорово обогнал, а до перевоза уже рукой
подать. Это у меня нет коня, а не у тебя.
- Увы, меня поймают! - воскликнул беглец. - Дик, добрый Дик, помоги мне!
- А разве я тебе не помогаю? - сказал Дик. - Мне жаль тебя, только уж очень
ты труслив. Слушай же, Джон Мэтчем, - если тебя действительно зовут Джон Мэтчем:
я, Ричард Шелтон даю слово доставить тебя невредимым в Холивуд. Да покинут меня
святые, если я покину тебя. Ободрись, сэр Трус. Дорога уже становится лучше.
Пришпорь коня. Скорей! Скорей! Обо мне не заботься: я бегаю, как олень.
Конь бежал крупной рысью, но Дик без труда поспевал за ним; так миновали они
болото и добрались до хижины перевозчика на берегу реки.
Глава
третья. Перевоз у болота
Широкая, медленная,
илистая река Тилл вытекала из болот и бесчисленным своими протоками огибала низкие
островка, поросшие ивняками.
Река была мутна; но в это яркое, прелестное утро все казалось красивым. На открытых
местах ветер рябил воду, а в тихих затонах отражались клочья голубого улыбающегося
неба.
Тропа упиралась в маленькую бухту; на самом берегу под крутым обрывом лепилась
хижина перевозчика, построенная из жердей и глины; на крыше ее зеленела трава.
Дик отворил дверь. Внутри на обветшалом и грязном домотканом плаще лежал перевозчик.
Это был долговязый, тощий человек, изнуренный болезнью; его трясла болотная лихорадка.
- А, мастер Шелтон, - сказал он. - Собираетесь на ту сторону? Плохие времена,
плохие времена! Будьте осторожны. Здесь разбойничает целая шайка. Поезжайте лучше
через мост.
- Я тороплюсь, - ответил Дик. - У меня нет времени, Хью-Перевозчик. Я очень спешу.
- Упрямый вы человек, - сказал перевозчик, вставая. - Вам очень повезет, если
вы благополучно доберетесь до замка Мот. Больше я ничего не скажу.
Он заметил Мэтчема.
- А это кто? - спросил он, прищурив глаз и останавливаясь на пороге своей хижины.
- Это мой родственник, мастер Мэтчем, - ответил Дик.
- Здравствуй, добрый перевозчик, - сказал Мэтчем, слезая с коня и взяв его под
уздцы. - Пожалуйста, спусти лодку; мы очень торопимся.
Тощий перевозчик продолжал внимательно его разглядывать.
- Черт возьми! - крикнул он наконец и захохотал во всю глотку.
Мэтчем покраснел до ушей и вздрогнул, а Дик, рассвирепев, схватил невежу за плечо.
- Как ты смеешь, грубиян! - крикнул он. - Делай свое дело и не смейся над людьми,
которые выше тебя по рождению.
Хью-Перевозчик ворча отвязал свою лодку и столкнул ее в воду. Дик ввел в лодку
коня. Мэтчем тоже взобрался в лодку.
- Какой же вы маленький, - сказал Хью, усмехаясь. - Вас, верно, делали по особой
мерке... Ну, мастер Шелтон, я к вашим услугам, - прибавил он, берясь за весло.
- Даже кошке разрешается смотреть на короля. А я ведь всего лишь позволил себе
взглянуть на мастера Мэтчема.
- Молчать! - сказал Дик. - Налегай на весла!
Они выехали из бухточки, и вся ширь реки открылась перед ними. Ежеминутно низкие
острова загораживали им путь. Тянулись глинистые отмели, качались ветки, дрожали
камыши, ныряли и пищали безмолвные крысы. Безлюдным, как пустыня, казался этот
водный лабиринт.
- Сударь, - проговорил перевозчик, работая одним веслом, - говорят, здесь на острове,
засел Болотный Джон. Он ненавидит всех, кто держит руку сэра Дэниэла. Не лучше
ли нам подняться вверх по реке и высадиться на расстоянии полета стрелы от тропинки?
Не советую вам связываться с Болотным Джоном.
- Он тоже в той шайке разбойников? - спросил Дик.
- Об этом я говорить не буду, - сказал Хью. - Но, по-моему, надо плыть вверх по
реке, мастер Дик. А то еще, чего доброго, в мастера Мэтчема попадет стрела.
И он опять рассмеялся.
- Пусть будет по-твоему, Хью, - ответил Дик.
- Тогда снимите свой арбалет, - продолжал Хью. - Вот так. Теперь натяните тетиву.
Хорошо. Вложите стрелу. Цельтесь прямо в меня и глядите на меня как можно злее.
- Это еще зачем? - спросил Дик.
- Я имею право перевезти вас, только подчиняясь насилию, - ответил перевозчик.
- Если Болотный Джон догадается, что я перевез вас добровольно, мне будет плохо.
- Разве эти негодяи так сильны? - спросил Дик. - Неужели они осмеливаются распоряжаться
лодкой, которая принадлежит сэру Дэниэлу?
- Запомните мои слова, - прошептал перевозчик и подмигнул. - Сэр Дэниэл падет.
Время его прошло. Он падет. Молчок!
И склонился над веслами.
Они долго плыли вверх по реке, обогнули один из островов и осторожно двинулись
вниз по узкой протоке вдоль противоположного берега. Затем Хью повернул лодку
поперек ручья.
- Я высажу вас здесь, за ивами, - сказал Хью.
- Тут нет тропинки, - сказал Дик. - Тут только ивы, болота и трясина.
- Мастер Шелтон, - ответил Хью, - я не могу везти вас дальше. Я о вас беспокоюсь,
не о себе. Он все время следит за моим перевозом, держа наготове лук. Всех сторонников
сэра Дэниэла он подстреливает, как кроликов. Он поклялся распятием, что ни один
друг сэра Дэниэла не уйдет отсюда живым. Я сам слышал. Если бы я не знал вас издавна,
когда вы были вот таким, я ни за что не повез бы вас. Но в память прежних дней
и ради вот этой игрушки, которую вы везете с собой и которая не создана для ран
и для войны, я рискнул своей несчастной головой и согласился перевезти вас на
тот берег. Будьте довольны и этим. Больше я сделать ничего не могу, клянусь вам
спасением своей души!
Хью еще продолжал грести и разговаривать, как вдруг на острове из самой гущи ив
кто-то громко крикнул; раздался треск ветвей - видимо, какой-то сильный человек
торопливо продирался сквозь чащу.
- Чума его возьми! - крикнул Хью. - Он все время был на острове!
И Хью энергично погреб к берегу.
- Грозите мне луком, добрый Дик! - взмолился он. - Грозите так, чтоб это было
видно. Я старался спасти ваши шкуры, спасите теперь мою!
Лодка с треском влетела в чащу ив. Дик сделал знак Мэтчему, и тот с бледным, но
решительным лицом проворно пробежал по скамейкам лодки и выскочил на берег. Дик
взял лошадь под уздцы и хотел последовать за ним, но справиться с лошадью в густой
чаще ветвей было не так-то легко, и он замешкался. Лошадь била ногами и ржала,
а лодка качалась из стороны в сторону.
- Здесь невозможно вылезть на берег, Хью! - крикнул Дик, продолжая, однако, отважно
тащить в чащу заупрямившуюся лошадь.
На берегу острова появился высокий человек с луком в руке. Краем глаза Дик увидел,
как человек этот, раскрасневшись от быстрого бега, изо всех сил натягивал тетиву.
- Кто идет? - крикнул незнакомец. - Хью, кто идет?
- Это мастер Шелтон, Джон, - ответил перевозчик.
- Стой, Дик Шелтон! - крикнул человек на острове. - Клянусь распятием, я не сделаю
тебе ничего плохого! Стой!.. А ты, Хью, поезжай назад.
Дик ответил дерзкой насмешкой.
- Ну, если так, ты пойдешь пешком! - крикнул человек на острове.
И пустил стрелу.
Лошадь, пораженная стрелой, забилась от боли и ужаса; лодка опрокинулась, и через
минуту все уже барахтались в воде, борясь с течением.
Прежде чем Дик вынырнул на поверхность, его отнесло на целый ярд от мели; он ничего
еще не успел толком разглядеть, как рука его судорожно ухватилась за какой-то
твердый предмет, который с силой поволок его куда-то вперед. Это был хлыст, ловко
протянутый ему Мэтчемом с ивы, повисшей над водой.
- Клянусь небом, - воскликнул Дик, - когда Мэтчем выволок его на берег, - ты спас
мне жизнь! Я плаваю, как пушечное ядро.
Он обернулся и глянул в сторону острова.
Хью-Перевозчик плыл рядом со своей лодкой и был уже на полпути между берегом и
островом. Болотный Джон яростно орал на него, требуя, чтобы он плыл быстрее.
- Бежим, Джон, - сказал Шелтон. - Бежим! Пока Хью переправит свою лодку на остров
и они приведут ее в порядок, мы будем уже так далеко, что они нас не найдут.
И, подавая пример, он побежал, продираясь сквозь заросли ив и прыгая с кочки на
кочку. У него не было времени выбирать направление; он мчался наугад, стараясь
как можно дальше убежать от реки.
Однако почва постепенно стала подыматься, и это убедило его, что направление выбрано
им правильно. Наконец болото осталось позади; под их ногами была сухая, твердая
земля, а вокруг среди ив стали появляться вязы.
Мэтчем, сильно отставший, внезапно упал.
- Брось меня. Дик! - крикнул он, задыхаясь. - Я не могу больше бежать!
Дик повернулся и подошел к нему.
- Бросить тебя, Джон?! - воскликнул он. - Нет, на такую подлость я не способен.
Ведь ты не бросил меня, когда я тонул, хотя тебя могли застрелить, а спас мою
жизнь. Ты и сам мог утонуть, потому что одни только святые знают, как это я не
стащил тебя за собою в воду.
- Нет, Дик, я бы не утонул да и тебе бы не дал утонуть, - сказал Мэтчем. - Я умею
плавать.
- Умеешь плавать? - воскликнул Дик, широко раскрыв глаза.
Это был единственный из мужских талантов, которым он не обладал. После искусства
убивать врага на поединке он больше всего ценил умение плавать.
- Вот мне урок никогда никого не презирать! - сказал он. - Я обещал тебе охранять
тебя до самого Холивуда, а вышло так, Джон, что ты охраняешь меня.
- Теперь мы с тобой друзья. Дик, - сказал Мэтчем.
- Я никогда тебе врагом не был, - ответил Дик. - Ты по-своему храбрый малый, хотя,
конечно, молокосос. Никогда я таких чудаков не видел. Ну, отдышался? Идем дальше.
Тут не место для болтовни.
- У меня очень болит нога, - сказал Мэтчем.
- Я совсем забыл о твоей ноге, - проговорил Дик. - Придется идти потише. Хотел
бы я знать, где мы находимся! Я потерял тропинку... Впрочем, это, может быть,
к лучшему. Если они караулят на перевозе, то могут караулить и на тропинке. Вот
бы сэр Дэниэл прискакал сюда с полестней воинов! Он разогнал бы всю эту шайку,
как ветер разгоняет листья. Идем, Джон, обопрись о меня, бедняга. Какой ты низенький,
тебе даже не достать до моего плеча. Сколько тебе лет? Двенадцать?
- Нет, мне шестнадцать, - сказал Мэтчем.
- Значит, ты плохо рос, - сказал Дик. - Держи меня за руку. Мы пойдем медленно,
не бойся. Я обязан тебе жизнью, а я, Джон, привык расплачиваться за все сполна
- и за доброе и за злое.
Они поднимались по откосу.
- В конце концов мы выберемся на дорогу, - продолжал Дик, - и тогда двинемся вперед.
Какая у тебя слабая рука, Джон! Я бы стыдился, если бы у меня была такая рука.
Хью-Перевозчик, кажется, принял тебя за девчонку, - прибавил он и рассмеялся.
- Не может быть! - воскликнул Мэтчем и покраснел.
- А я готов биться об заклад, что он принял тебя за девчонку! - настаивал Дик:
- Да и нельзя его винить. Ты больше похож на девушку, чем на мужчину. И знаешь,
мальчишка из тебя вышел довольно нескладный, а девчонка вышла бы очень красивая.
Ты был бы хорошенькой девушкой.
- Но ведь ты не считаешь меня девчонкой? - спросил Мэтчем.
- Конечно, не считаю. Я просто пошутил, - сказал Дик. - Из тебя со временем выйдет
настоящий мужчина! Еще, пожалуй, прославишься своими подвигами. Интересно знать,
Джон, кто из нас первый будет посвящен в рыцари? Мне смертельно хочется стать
рыцарем. "Сэр Ричард Шелтон, рыцарь" - вот это здорово звучит! Но и "сэр Джон
Мэтчем" звучит недурно.
- Постой, Дик, дай мне напиться, - сказал Мэтчем, останавливаясь возле светлого
ключа, вытекавшего из холма и падавшего в песчаную ямку не больше кармана. - Ах,
Дик, как мне хочется есть! У меня даже сердце ноет от голода.
- Отчего же ты, глупый, не поел в Кэттли? - спросил Дик.
- Я дал обет поститься, потому что... меня вовлекли в грех, - ответил Мэтчем.
- Но теперь я с удовольствием съел бы даже корку сухого хлеба.
- Садись и ешь, - сказал Дик, - а я пойду поищу дорогу.
Книга вторая. Замок
Мот
Глава третья.
Комната над часовней
Они прислушались.
Внизу под полом что-то скрипнуло, умолкло, потом скрипнуло опять.
- Кто-то ходит в комнате под нами, - прошептал Мэтчем.
- Под нами нет комнаты, - ответил Дик. - Мы находимся над часовней. Это мой убийца
идет по тайному ходу. Пусть приходит! Я с ним расправлюсь!
И он заскрежетал зубами.
- Потуши свет, - сказал Мэтчем. - Авось, он какнибудь выдаст себя.
Они потушили обе лампы и притаились, застыв в неподвижности. Осторожные шаги под
полом были хорошо слышны. Они то приближались, то удалялись. Наконец скрипнул
ключ в замке, и все смолкло.
Потом снова раздались шаги, и вдруг через узкую щелку между половицами в дальнем
углу комнаты хлынул свет. Щелка становилась все шире; потайной люк открылся, и
свет хлынул еще ярче. Показалась сильная рука, державшая на весу люк. Дик натянул
арбалет и ждал, когда появится голова.
Но тут все смешалось. Где-то в дальнем конце замка Мот раздались громкие крики;
сначала кричал один голос, потом к нему присоединилось еще несколько голосов;
они повторяли какое-то имя. Этот шум, видимо, встревожил убийцу. Потайной люк
закрылся, под полом раздался звук поспешно удаляющихся шагов.
Мальчики получили отсрочку. Дик глубоко вздохнул и тут только прислушался к суматохе,
которая спасла их. Крики не утихали, а, напротив, становились все громче. По всему
замку бегали люди; всюду хлопали двери. И, заглушая весь этот шум, гремел голос
сэра Дэниэла, кричавший:
- Джоанна!
- Джоанна? - повторил Дик. - Какая Джоанна? Здесь нет никакой Джоанны и никогда
не было. Что это значит?
Мэтчем молчал. Казалось, он весь ушел в себя. Слабый свет звезд, сиявших за окном,
не проникал в тот угол комнаты, где сидели мальчики, и там была полная тьма.
- Джон, - сказал Дик, - я не знаю, где ты был весь день. Видел ты эту Джоанну?
- Нет, не видал, - ответил Мэтчем.
- И ничего о ней не слышал? - настаивал Дик.
Приближались шаги. Сэр Дэниэл на дворе все еще звал громовым голосом Джоанну.
- Ты не слыхал о ней? - повторил Дик.
- Слыхал, - сказал Мэтчем.
- Как дрожит твой голос! Что с тобой? - спросил Дик. - Нам очень повезло, что
они ищут эту Джоанну. Она отвлекла их от нас.
- Дик! - воскликнул Мэтчем. - Я погибла! Мы оба погибли! Бежим, пока не поздно.
Они не успокоятся, пока не найдут меня. Нет! Пусти меня к ним одну! Они меня схватят,
а ты убежишь. Пусти меня одну, Дик! Добрый Дик, пусти меня к ним!
Она уже нащупала рукой засов, когда Дик наконец все понял.
- Клянусь небом, - воскликнул он, - ты вовсе не Джон! Ты Джоанна Сэдли! Ты та
девчонка, которая не хотела выйти за меня замуж!
Девушка молчала и не двигалась. Дик тоже молчал, потом заговорил снова.
- Джоанна, - сказал он, - ты мне спасла жизнь, а я тебе. Мы оба видели, как течет
пролитая кровь. Мы были с тобой друзьями, были и врагами, - помнишь, я чуть не
побил тебя ремнем. И все время я считал тебя мальчиком. Но теперь смерть моя близка,
и перед смертью я хочу сказать тебе, что ты самая лучшая и самая смелая девушка
на земле, и, если б только я остался жить, я был бы счастлив жениться на тебе.
Но что бы мне ни было суждено - жизнь или смерть, - ты знай: я люблю тебя!
Она ничего не ответила.
- Ну, говори же, Джон. Будь доброй девочкой, скажи, что ты любишь меня!
- Разве я была бы здесь. Дик, если бы не любила тебя? - воскликнула она.
- Если нам удастся спастись, - продолжал Дик, - мы поженимся. Если суждено умереть,
умрем. Вот и все. Но как ты отыскала мою комнату?
- Я спросила у госпожи Хэтч, - ответила она.
- На эту даму можно положиться, - сказал Дик. - Она не выдаст тебя. У нас еще
есть время...
Но сразу же, как бы в опровержение его слов, по коридору раздались шаги, и кто-то
ударил в дверь кулаком.
- Она здесь! - услышали они чей-то голос. - Откройте, мастер Дик! Откройте!
Дик молчал и не двигался.
- Все кончено, - сказала девушка и обняла Дика.
Люди один за другим собирались у двери. Наконец явился сам сэр Дэниэл, и все притихли.
- Дик, - закричал рыцарь, - не будь ослом! И семь спящих дев проснулись бы от
такого шума. Мы знаем, что она здесь. Открой дверь!
Дик молчал.
- Вышибайте дверь! - сказал сэр Дэниэл.
Воины стучали в дверь ногами и кулаками. Дверь была сделана прочно и заперта на
крепкий засов, и все же она рухнула бы, если б опять не вмешалась судьба. Среди
грохота ударов раздался вдруг крик часового; на башне закричали, зашумели, и сейчас
же в ответ весь лес наполнился голосами. Можно было подумать, что обитатели лесов
берут приступом замок Мот. И сэр Дэниэл со своими воинами, оставив дверь, кинулся
защищать стены замка.
- Мы спасены! - воскликнул Дик.
Он схватил обеими руками старинную кровать и попытался сдвинуть ее с места, но
она не поддалась.
- Помоги мне, Джон, - сказал он. - Если тебе дорога жизнь, собери все свои силы
и помоги мне!
С огромным трудом сдвинули они тяжелую дубовую кровать и приставили ее к двери.
- Так еще хуже, - печально сказала Джоанна. - Он придет к нам через потайной ход.
- Нет, - ответил Дик. - Он не решится выдать тайну этого хода своим воинам. Мы
сами удерем этим ходом... Слушай! Нападение кончилось. Да, пожалуй, и не было
никакого нападения.
Действительно, никакого нападения не было; просто группа воинов, потерявших сэра
Дэниэла во время битвы при Райзингэме, вернулась, наконец, в замок. Темнота помогла
им пройти через лес. Их впустили в ворота, и теперь они слезали во дворе с коней
под стук копыт и звон доспехов.
- Он сейчас вернется, - сказал Дик. - Скорее в потайной ход!
Он зажег лампу, и они прошли в угол комнаты. Щель отыскать было не трудно, так
как сквозь нее все еще проникал слабый свет. Дик выбрал меч попрочней, вставил
его в щель и изо всех сил надавил на рукоять. Доска поддалась и приоткрылась.
Ухватившись за нее руками, они открыли ее совсем.
За ней виднелось несколько ступенек, на одной из которых стояла лампа, забытая
тем, кто приходил убить Дика.
- Иди вперед, - сказал Дик, - и захвати лампу. Я пойду за тобой и закрою дверь.
Они двинулись в путь. Едва Дик захлопнул за собой люк, как снова раздались громовые
удары, - это вышибали дверь его комнаты.
